Мастер – мастеру: Видит Бог, и силы мои, и терпенье кончились
Из письма Марии Филипповны Яцук, мастера из Казани:
«Дорогая моя наставница, здравствуйте! Пишу Вам впервые, хотя знала про Вас не понаслышке еще с детства от своей мамы. Вот уже сорок лет, как я помогаю людям в их нуждах и бедах, и надумала я оставить свой труд, т. к. очень уж устала. Мне ли Вам говорить о том, как мало приходится спать и много трудиться. Но поддерживало меня всегда то, что я видела благодарные глаза выздоровевших людей, и слово, данное мною моей маме. Видит Бог, и силы мои, и терпенье кончились из-за одной горькой истории. Иногда мне кажется, что сам лукавый делает все так, чтобы я оставила без молитвенной помощи тех несчастных, которые едут ко мне за помощью и поддержкой. Пишу Вам как к старшему и как к благому наставнику и хочу я покаяться в том, что Вам наверняка не понравится и за что Вы меня, возможно, осудите. Но я тоже человек, и я не смогла поступить иначе. Мой поступок гложет меня, и я терзаюсь. Сама себя осуждаю за свою слабость, за то, что не смогла обуздать обиду. Дело в том, что год назад стали поступать ко мне письма с грязными словами и оскорблениями, без подписи и обратного адреса. Пишет мне один и тот же человек, ясно, что он явно невменяемый. Письмо состоит из набора матерных слов, проклятий, философий о Боге и бесах, а на конвертах всегда начерчены кресты и нарисованы гробы. Пишет этот человек под разными именами, но всегда один и тот же почерк и набор фраз, все с теми же изображениями крестов и гробов. Вы ведь понимаете, что в том, что я сейчас скажу, нет ничего тайного, чего бы не смог узнать знаткой человек. Мне, конечно, далеко до Вашего прославленного рода и Вас, но кое-что я все-таки знаю и от Вас, и от своих предков. И, конечно же, когда я получила очередное мерзкое письмо, я предприняла меры и произвела вызов. Я увидела того, кто оскорбляет память моих предков, проклиная всех их и меня. Это действительно психически нездоровый человек, лежавший не раз в соответствующем месте. Сперва я для себя решила так: негоже обижаться на душевнобольного, он и так обижен. Но письма стали приходить каждый день, а то и по два письма в день, и в них сыпались проклятия и на меня, и на тех, кого уже давно нет, и на всех моих чад. И взыграла у меня обида и негодование. Я думала, столько мой род сделал доброго, столько я трудилась, дожив до седых волос, и этот мерзкий человек треплет мне нервы, испытывая мое терпение и веру. Распоясался так, что про Бога стал писать и про святых, то, что якобы я их всех купила. И тогда я подумала, доколе я буду терпеть такое, доколе я должна видеть подобные рисунки и читать такие мерзкие нецензурные оскорбления. Даже Господь милостивый не простил Иуду, а я всего лишь слабый по своей плоти человек. В общем, я отомстила ему. За то, что он изгилялся над именами святых, над светлой памятью моих предков, за то, что пишет такие гадкие и мерзкие слова в адрес моих детей и внуков. Я знаю, что он никогда не входил ко мне в дом и я не могла быть пред ним в чем-то виноватой. Обо мне он узнал от людей и узнал мой адрес. Не знаю, что и как в его больной голове повернулось против меня, но он пишет, что он борец-инквизитор и что как только узнал мой адрес, то решил извести меня, убить морально, на расстоянии! В итоге не справилась я со своей обидой и в наказание послала ему нужное “крепкое” слово. Вы ведь, матушка, знаете, имени обидчика для таких дел не надо, достаточно сказать в заклятии два слова: “мой враг”. А врагов у меня, кроме этого человека, не было и нет. Видит Бог, прожила я по совести и чести. И с того дня перестали приходить от моего обидчика его поганые письма. Нашло, видно, мое слово того, о ком я думала, читая потайные слова. Больше года я терпела и больше года он трепал мои нервы, а тут нет от него уже два месяца посланий. И стала я переживать, что воспользовалась своим знанием во вред человеку, пусть даже и такому, каким оказался он. Одолевают меня мысли, что он был душевнобольной, а я не проявила милосердия, устала от его оскорблений и письменного шантажа (он еще грозил мне, что будет писать на меня жалобы куда только можно). Для того чтоб Вы поверили, я приведу его последнее письмо, но не буду из уважения к Вам писать маты. Вот его, матушка, письмо: “Ты, сука, ведьма, еще живая? Подмой свою …, тебя скоро будет … прокурор. Я не успокоюсь, пока тебя не угроблю. Драная …, я тебя … во все старые дыры. Ненавижу всех и тебя, анафема всем и тебе. Твои дедки, бабки … им в пасть. Псам тебя скормлю. Скальп с живой сниму. Буду крестом тебя … Сдохни, околей. Сдохните все. Всех ненавижу. Проклятье всем до двенадцатого колена. Будешь кровь полоскать после своих родных. Всех Вас покромсаю на куски…” Дальше написаны такие фразы, что лучше их Вам не читать. Написала все это Вам на суд Ваш и на суд таких же, как я, мастеров. В народе говорят: “Взбесившихся псов убивают, чтоб они не покусали людей и не порвали их клыками”. Конечно, это человек больной, и он не мог знать, что любой хороший мастер может, не зная имени и адреса, покарать за незаслуженную обиду. Вот я и сделала это. Ответьте мне, права я или нет?»
Дорогая Мария Филипповна, сразу хочу сказать, что я полностью на Вашей стороне. Какой бы он ни был ненормальный, вряд ли он ест большой ложкой свое дерьмо, т. к. понимает, что этого делать нельзя. Вы не одиноки в том, что с Вами произошло. Мне уже приходилось и читать, и выслушивать отвратительные истории о травле очень достойных, на мой взгляд, мастеров. В ход пускались и клевета, и оговоры, и анонимки, и, конечно же, угрозы. И всегда это заканчивалось тем, что этих людей за их пакости серьезно наказывали незаслуженно обиженные мастера. Конечно, в основном это делается душевнобольными людьми, которые в своих письмах ссылаются на голоса, которые им приказывают писать эти письма и анонимки. Мне очень жалко, если этот неприятный случай повлиял на Ваше решение отойти от знахарских дел. Не поддавайтесь обиде, мир, как никогда, нуждается в молитвах тех, кто это делает искренне и от всей души. Все меньше остается «правильных» мастеров с крепкой, старинной школой на фоне безнравственных, непонятно откуда берущихся лжецелителей, рекламирующих себя повсюду, где только можно.
Моя бабушка когда-то мне говорила: «Подойдет время, и дьявол напустит полчище своих псов в людском обличии. И псы эти будут преследовать людей, имеющих дар Божий. Будут гнаться за ними и терзать их, дабы они перестали молиться, тем самым приближая страшное время!» Сейчас я уже понимаю, о чем она тогда говорила. Истинные молитвенники молятся не только за своих близких и за тех, кто к ним придет, они молятся за весь мир. Ибо сказано Господом: «Дни Страшного часа отодвинуть могут только молитвы избранных, т. е. истинно верующих людей, а дьяволу это не угодно. Пусть пишут слуги дьявола клевету и обидные письма, они за все ответят».
Я еще раз хочу попросить Вас: служите людям, молитесь Богу за мир, а псы дьявола, его слуги, свое получат.
