Читать заговор при убыльной Луне. Встаньте лицом на запад и говорите заговор от рака кожи такой:
Мать моя, Луна, нынче ты неполна,
Таешь ты, убываешь, по небу проплываешь.
Плывешь ты по небу высоко,
Глядишь ты свысока далеко,
Видишь ты кладбище.
Там есть мертвое тело,
Лежит оно замертвело,
Губ не разжимает,
Читают в ясную, звездную ночь. На небе не должно быть туч и облаков.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Шел из святого монастыря монах,
Споткнулся, упал и воскликнул: «Ах!»
Святой Петр на его крик явился,
В сострадании к монаху перекрестился,
Сказал: упал не упал, страдал не страдал,
А всю свою хворь на мое попечение отдал.
Из письма:
«Я окончила курсы массажа, работа мне очень нравится. И приятно, когда люди довольны твоей работой. Но я слышала, что есть такой заговор, который делает руки массажиста целительными, и после этого больные быстро идут на поправку. Если можно, опубликуйте этот заговор.
С уважением, Рыбникова В. С».
Из письма:
«Прошу Вас: не откажите в моей просьбе, научите хорошей и крепкой молитве от алкогольной зависимости. Не могу я больше видеть пьяного мужа. Стала я его бояться и ненавидеть лютой ненавистью. Ушла бы, да некуда. По молодости его жалела, думала, что он поймет и одумается, но он обнаглел, стал распускать руки. Так бы взяла и убила его или себя, да не могу – не тот характер!»
Письмо от Селезневой Антонины Григорьевны:
«Человек я пожилой, родилась 7 сентября 1937 года и хлебнула всякой беды через край. Замуж меня выдала моя мачеха в 14 лет за горького пьяницу. Бил он меня руками и ногами. Все ему было не так. Ходила в синяках, а уйти было некуда. Родила ему детей. Они были школьниками, когда его парализовало – допился или Бог наказал. Но ухаживала за ним я. Мы, русские женщины, помогаем тем, кто в беде, даже если этот человек причинил много боли. Разве опишешь в письме все, что пережито. Тогда ведь не письмо, а целую книгу писать нужно. Пишу я не за себя. Вырастила я детей, учила только добру и труду – и не знаю, почему сыновья мои стали алкашами. Слов материнских не слышат и слез не видят. Пока трезвые, просят прощения и обещают больше не пить. Но день, два – и снова пьянка. Внуков жалко – сердце разрывается. Очень Вас прошу дать совет или молитву, которая поможет мне бороться с их пьянством. Пишу письмо, а сама реву. Простите меня великодушно, если пишу что не так, ведь мне уже скоро 70 лет.
Утром, когда у ограды доски сыры от росы, возьмите мизинцем каплю росы с третьей доски от угла ограды и помажьте ею шипицу со словами заговора:
Как забор от росы просохнет,
Так и у меня (имя) шипица засохнет.
Приготовьте сорок милостынь для сорока человек. Каждую милостыньку заговаривают отдельно от другой. Отдать милостыню нужно в тот же день, когда Вы ее заговорите. Не подают милостыню тем, у кого нет ног. Заговаривать рак нужно так:
Подай, Господи, моими руками,
Но Твоими словами,
И как мать-земля не боится ни боли, ни хвори,
Из письма:
«Пишет Вам женщина из села. Мне 40 лет, у меня четверо детей. Муж у меня алкаш. За все годы, что я с ним прожила, работал он от силы два года. Была я им и клята и мята, да и чего можно ждать от алкоголика? Вышла я за него очень рано по своей наивности. Был он ласковый и нахальный, и я забеременела. Побоялась разговоров и родителей, вот и сунула свою головушку в петлю. После смерти родителей наш дом отошел двум моим братьям, и уйти от мужа мне было некуда. Вот и куражился он надо мной, как хотел. В деревнях это часто бывает: баб бьют, а заступиться некому. От такой жизни нажила я себе рак.
Читают заговор от страха, поглядывая на молодой месяц.
Месяц-браток, месяц-сваток, месяц суженый,
Ты ходишь высоко, ты видишь далеко,
По полям, по морям, по рекам, по берегам.
Возьми мой страх и отнеси его в лес.
Там в лесу найди лису, найди волка и зайца,
С моей крови на их кровь положи,
Строго-настрого накажи,
Только что надоенное коровье молоко брызните на горячую плиту и скажите такой простой заговор:
Как сие млеко паром иссыхает,
Так и у меня в груди вся хвороба тает.
Ключ. Замок. Язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Или можно такой заговор…
Смотрите, как доят коровушку, и говорите заговор:
В ее груди молоко,
А от моей груди хворь далеко.