Полезно знать: Квартирант в теле, или Подселение дьявола
Из рассказа Немоляевой Анастасии Павловны:
«То, что со мной случилось, не выдумка, а истинная правда. Выросла я в селе и там же вышла замуж. Свадьбу играли целую неделю. Мама с папой очень меня любили – я у них единственная дочь. Муж мой, Володя, тоже был единственным ребенком у своих родителей, да к тому же его отец – председатель нашего колхоза. Люди говорили, что в нашем селе еще никогда не было такой богатой и веселой свадьбы. Одно только было плохо: Володю забирали в армию, потому как слюбились мы с ним в 17 лет. Родители уговаривали нас подождать и не торопиться с женитьбой, но, когда узнали, что я беременна, махнули рукой и согласились. Первый год его службы мы писали письма друг другу каждый день. Но через год письма стали приходить реже и реже. Я к тому времени уже родила сына и тоже не могла часто писать, потому что мальчик был очень неспокойный. Родители Володи, как и мои, еще не были на пенсии, и я крутилась с хозяйством и ребенком, как только могла. Жила я отдельно, в нашем с Володей домике, который нам подарил колхоз к свадьбе. Нам надарили на свадьбу кур, гусей, телочку и поросенка, и это тоже занимало мое время. Подходил срок возвращения мужа из армии, и я не могла дождаться, когда он ко мне приедет. Я очень скучала по нему и еще больше любила его, чем до свадьбы. Верно говорят люди: кто-то в разлуке скучает, а кто-то забывает. Я очень по нему тосковала. Володя приехал, и мне показалось, что он стал совершенно другой. Я себя утешала, что это из-за разлуки он отвык от меня, но время все обязательно поправит. Он и вправду оттаял и был весел и ласков со мной, как раньше. Прошло три месяца, как он вернулся из армии домой. Однажды вечером к нам в дверь постучали. Я удивилась, что собака не залаяла, а забилась в будку, как будто она чего-то испугалась. В избу вошла незнакомая женщина, и мы с мужем уставились на нее, не понимая, кто она и зачем пришла. Женщина доброжелательно улыбнулась и сказала: “Мне люди сказали, что у Вас большой дом, а живете Вы вдвоем. Не могли бы Вы пустить меня на квартиру? Я хочу переехать в Вашу деревню, но, пока я куплю дом, мне необходимо временное жилье”. Я ошарашенно глядела то на нее, то на мужа, ожидая, что он ей откажет под каким-нибудь предлогом, потому что я никогда не думала пускать квартирантов. Но мой муж молчал. Женщина решила, что Володя хозяин и от его слова зависит, будет ли она квартировать в нашем доме. Она глядела на него в упор, и он согласно кивнул головой. Лицо у него при этом было красное и какое-то растерянное, и я подосадовала, что понадеялась на него. Наверное, мне следовало бы сразу сказать ей “нет”, и, возможно, она ушла бы от нас. “Вот и прекрасно, – веселым голосом сказала новоявленная квартирантка, – я буду очень хорошо платить, деньги у меня есть. Если быстро куплю дом, то скоро от Вас съеду”. А через полчаса она уже пила чай на нашей кухне. Муж показал ей ее комнату, затем повел во двор, чтобы показать, где у нас находится туалет. На какое-то мгновение мне показалось, что они во дворе ругались. Но я сама себе не поверила – чего бы им делить, если они только что познакомились? Утром я проснулась с ощущением тревоги и тут же вспомнила, что у нас теперь есть квартирантка. Я поднялась и обнаружила, что Елена (так звали эту женщину) сидит за столом на кухне. Она выглядела свежо. При утреннем свете я обнаружила, что она очень молода и от силы на два-три года старше нас с Володей. Я почему-то перед ней робела, как будто признавая ее превосходство. Говорила она со мной насмешливо, так обычно разговаривает взрослый с неразумным дитем. “Долго спишь, так и мужа проспишь, – сказала она. – Он уже ушел на работу”. “Я знаю”, – как бы оправдываясь, ответила я. Целый день Лена лежала на диване и наблюдала за тем, как я управляюсь по хозяйству и с ребенком. И от ее взгляда у меня подкашивались ноги. “Я тебе мешаю?” – спросила она. Я ответила, что нет. Пришел муж. Мне бы его накормить, а меня вдруг непреодолимо потянуло в сон. Я стала как вареная, в голове стоял шум, а глаза буквально слипались. Пользуясь тем, что ребенок спит, я крепко заснула. С этого для в моей жизни стало происходить что-то странное. В хозяйстве у нас было 30 кур, но не стало ни одного яйца. Корова перестала доиться. Инстинктивно я понимала, что женщина, поселившаяся у нас, непонятным образом влияет на мою жизнь. И самое странное, что я ее безумно боялась. Однажды, когда я с Кирюшей пришла из магазина, меня поразило то, что я увидела. На нашей кровати лежал плащ моего мужа. Рукава плаща были сложены на груди так, как обычно складывают руки у покойных. Возле кровати стоял стакан с солью, в который была воткнута зажженная церковная свеча. Наша квартирантка стояла возле нашей кровати, и голова Елены была повязана черным платком. Выглядело это так, как будто она молится возле мертвеца. Неожиданно мне стало плохо. Очнулась я, видимо, скоро, потому что свеча все еще горела. Лена уже встала с колен и стояла надо мной. “Кто ты? – спросила я ее. – И что тебе от нас нужно?” “Мне нужен мой муж”, – сказала она. “Какой?” – спросила я ее, и она кивнула на Володин плащ. Я поднялась с пола. Голова моя все еще кружилась, но именно в этот момент мне стало ясно, что объявилась эта женщина у нас не случайно. Они были знакомы с моим мужем! “Сядь, – неожиданно приказным тоном сказала Елена, – сядь и слушай! Пока Володя был в армии, мы с ним целый год жили, как муж и жена. И я не собираюсь отдавать тебе того, кого люблю. Он меня любит, а не тебя, и мы с ним скоро уедем. А если ты мне будешь мешать, я сделаю из тебя дуру. Ты будешь в дурдоме, а мы все равно уедем. Даже и не пытайся его удержать, ты сама не знаешь, с кем ты связалась. Я спрошу, сколько дней я живу в твоем доме, и ты вряд ли сумеешь ответить на этот вопрос!” Услышав ее слова, я попыталась вспомнить, когда она к нам пришла и сколько дней она находится в нашем доме. Вы не поверите, но я действительно не смогла посчитать и вспомнить, давно ли она у нас живет! “Я в твоем доме два месяца, – медленно и насмешливо сказала она. – Ты даже не знаешь, что Володька спит ночью не с тобой, а со мной. Ты ведь стала как робот: встанешь – кормишь ребенка и скотину, а затем идешь в магазин за хлебом и копошишься, копошишься, не видя при этом ничего того, что тебе не следует видеть и знать. Ты сейчас встанешь и пойдешь спать и будешь спать со своим ребенком до тех пор, пока я этого хочу”. “Я тебе не верю! – крикнула я. – Это неправда, я абсолютно все вижу и понимаю, и Володя любит только меня”. “Ну хорошо, – усмехнулась она. – Сегодня ты увидишь то, что происходит вокруг тебя. Ты будешь слышать и видеть все, но не сможешь ни говорить, ни помешать”. И действительно, я все видела, слышала, но на меня как будто нашел столбняк, я была как под наркозом, но с открытыми глазами. Я видела, как пришел с работы мой муж, как они ужинали и при этом спокойно беседовали. “Она спит?” – спросил ее Володя. “Да, как всегда” – “А ребенок?” – “Тоже”. Потом они занялись любовью, и я уверена, она это сделала специально для меня. В голове моей медленно ворочались мысли. Тяжело, с трудом, но я все понимала. Было такое чувство, как будто я проснулась и незаметно наблюдаю за людьми, которые об этом не подозревают. Я видела их поцелуи, слышала вздохи, и мое сердце разрывалось от ревности и обиды, но я не могла ни закричать, ни вскочить. Мышцы мои были скованы судорогой, и я не могла выйти из этого состояния. Пытаясь сосредоточиться, я вглядывалась в лицо Володи, и вдруг мне стало ясно, что он, как и я, управляем ею! Он был как сомнамбула, он действовал, находясь в глубоком сне. “Лунатик! – вспыхнуло в моем мозгу. – Он и я – лунатики, а она ведьма, дергает нас за веревочки, и мы для нее куклы”. Утром, когда мой муж ушел на работу, Елена снова подошла ко мне с разговором о том, чтобы я не препятствовала их отъезду. Я боялась смотреть ей в глаза, мотала головой и говорила, что люблю Володю и никому его не отдам. “Что ж, – сказала она, – я тебя предупреждала, но ты сама не захотела по-хорошему. С этого часа я сажаю в тебя квартиранта, но не такого, как я, а дьяволенка. Он будет говорить с тобой 12 часов в сутки. Люди сочтут тебя ненормальной, и будешь ты жить в психушке”. После этих слов она вдруг схватила в руки нож и бросила его на пол с криком: “Дьявол! Не на восход, а на запад! Не возле ворот, а за воротами! Шестизначный зверь, открой в ее теле дверь…” Дальше я не помню. Первые ее слова врезались в мою память, а вот дальше она что-то кричала про дьявола-квартиранта, приглашала его в мое тело жить, быть, говорить, половину суток молчать и еще какие-то страшные слова. Все вокруг меня завертелось, закружилось, и я потеряла сознание, а когда очнулась, то услышала в себе голос. Он со мной разговаривал, и я невольно ему отвечала. Голос не давал мне покоя. Я пыталась чем-нибудь заняться, но голос говорил: “Брось, зачем тебе это нужно, иди лучше в магазин, там свежий хлеб привезли”. И я шла и спокойно говорила с этим голосом, уговаривала его от меня отстать. Видимо, люди заметили, что я сама с собой разговариваю, ведь им было неизвестно, что в моем теле поселился квартирант. Потом меня увезли в больницу. Никто мне не верит: ни врачи, ни санитары. Спокойно мне бывает лишь тогда, когда мой квартирант оставляет меня в покое. Я отметила, что говорит он действительно ровно 12 часов и потом 12 часов молчит. Пока он молчит и не мешает мне, я пишу Вам письмо. Только бы он потом не заставил меня его порвать. Санитарка баба Катя обещала мне, что отправит письмо. Это она мне о Вас рассказала.
Умоляю Вас, подскажите мне, как можно изгнать из меня подселенца. Он мне говорит, что мой муж уехал вместе с Леной, что она его держит возле себя, потому что любит моего Володю. Я очень Вас прошу, не оставляйте меня. Разве я виновата в том, что со мной произошло? Помогите мне ради Господа Бога. Не сердитесь, что отняла у Вас столько времени своим большим письмом.
Уважающая Вас Анастасия».
С Божией помощью я смогла вылечить Анастасию. Володя к ней вернулся, и они по-прежнему живут в своем домике; теперь у них уже двое детей. Елена оставила их в покое, потому что, к счастью, в магии имеются довольно жесткие методы, благодаря которым даже очень сильный мастер может навсегда потерять связь с потусторонним миром.