Полезно знать: Грех церковнослужителя
Из письма:
«Я знаю, что Вы глубоковерующий человек – это видно по Вашим заговорам. Но боюсь, что именно поэтому Вам может не понравиться мое письмо и Вы его не захотите публиковать. Но тогда где же мне искать правду, если даже Вы, призванная Богом помогать тем, кому тяжело, отвернетесь от меня?!
Пишу Вам за столом, на котором стоят фотография моей дочери и стакан воды с хлебом – помин по усопшей.
Сегодня ровно девять дней, как моя девочка наложила на себя руки. Муж обнаружил ее в нашем гараже висящей в петле.
Прочитав дневник дочери, я узнала причину, которая привела ее к самоубийству.
Примерно полгода назад моя дочь решила окреститься. До этого наша семья жила в селе, где церкви не было.
Девочке моей было всего пятнадцать лет, когда ее совратил священник. Из ее дневника я поняла, что он до крещения пригласил ее на исповедь. Он был с ней очень внимателен и ласков, время от времени брал ее за руку, гладил по плечам и голове.
А после ее крещения отец Леонид сказал, что она должна приходить к нему на духовные беседы, которые будут открывать ей глаза на мир.
Далее в дневнике дочь писала: “Я еще никогда не встречала такого умного и доброго человека, как батюшка Леонид. Он так ласково на меня смотрит, говорит мне «милое чадо» и интересуется тем, кто мои друзья и как я живу. Он спрашивал, целомудренно ли мое тело, то есть девственница я или нет.
Мне было стыдно, и я чувствовала, что сильно краснею. Еще он мне сказал, что я очень красива в своей стыдливости. Его рука такая белая, красивая и горячая”.
Далее дочка писала, что они виделись очень часто, и однажды отец Леонид сказал: “Милое чадо, дай я послушаю твое сердце, оно мне расскажет обо всех твоих тайнах, которые ты по младости своей, возможно, пытаешься утаить от своего духовника”.
И он приложил свою голову к моей груди и долго слушал, как бьется мое сердце. Я стеснялась и волновалась, и мое сердце билось все сильнее и сильнее. Мой духовник сказал: «Ты мало грешила, об этом мне поведало твое сердце. И я хочу за это тебя отечески поцеловать и тем самым передать тебе милость Божью!»
И он поцеловал меня в щеки и лоб и обе мои руки”.
На следующей странице я прочла: “Мы видимся почти каждый день, и мне кажется, что я его уже люблю и он тоже любит меня, потому что у него даже руки дрожат, когда он их кладет на мои плечи или голову. Завтра мы с ним встретимся на природе. Он сказал, что духовник обязан уделять много времени тому, за кого отвечает перед Богом. Он имел в виду меня! Я так счастлива, что даже не могу сказать и написать об этом.
Да, вот еще что, какое мне завтра надеть платье? Может быть, новое, в зеленый горошек, или же лучше юбку с кофтой? Если бы у меня было такое платье, как у Риты…”
“Вчера я была с ним целый день. Он был одет, как обычно одеваются все мужчины. Это так не подходит ему. Все-таки в церковном облачении он более загадочен, и тогда я перед ним просто благоговею. Но и в свитере он тоже очень красив.
Отец Леонид поблагодарил меня за то, что я не опоздала на нашу встречу. На его машине мы ездили в пригородный лес. И там, среди природы, он мне рассказывал всякие притчи. И снова он мной восхищался и просил позволения выразить свое восхищение через отеческий поцелуй. На этот раз он коснулся моих губ и сказал мне, что я пахну райскими яблоками, как Ева, которая ввела во грех Адама. И еще сказал: «Как мне жаль, что я не могу вкусить сладость твоих губ, ведь у меня есть жена, матушка Ольга».
Потом он стал рассказывать грустным голосом о том, что совсем не любит свою жену и что в свое время он просто покорился воле своих родителей.
Я поняла, на что он намекает: я – его первая и истинная любовь! В конце нашей прогулки он меня спросил, не разочарована ли я нашей встречей и не утомил ли он меня своими разговорами. Я сказала, что готова слушать его целыми днями, что еще никогда у меня не было такого замечательного друганаставника и что я очень ценю его заботу и искренне благодарна ему за эту встречу”.
Лист следующий: “Он спросил меня, говорила ли я кому-нибудь, что он является моим наставником и духовником. Но ведь я прекрасно понимаю, что об этом не нужно говорить, все равно не поймут.
Сегодня он был со мной строг и не назначил день встречи. Я его спросила, не нужно ли мне прийти завтра, и тогда он ответил: «Я страдаю после наших встреч. Мне стало трудно, когда ты, милый ангел, уходишь. Мне все больше хочется к тебе прикоснуться, и я мучаюсь и страдаю от желания вкусить сладость твоих губ. Вот и сейчас я с трудом борюсь с собой, со своей плотью, и поэтому мы с тобой больше не будем встречаться».
Я испугалась, что он больше никогда не скажет мне своим красивым голосом «мой чистый ангел» и не поцелует мою ладонь. У меня из глаз полились слезы. Тогда он крепко обнял и целовал меня, и мне было так хорошо, как, наверное, бывает только в раю…
Я стала женщиной, мы теперь встречаемся каждый день. Я поняла, как он ревнив. Он выпытывает у меня, с кем и о чем я говорю, целуют ли меня мальчики в школе. Он больно сжимает мои груди и говорит, что готов раздавить меня в своих объятиях.
Он заставил меня поклясться на иконе, что я буду принадлежать только ему и никто не прикоснется ко мне. Потом он все твердил, что мусульмане намного мудрее христиан, ибо они имеют право жить с несколькими женами, а он должен спать с нелюбимой”.
Из дневника дочери я поняла, что они встречались полгода. Он ее использовал везде, даже в храме. Потом по тону записей мне стало ясно, что он к ней по какой-то причине охладел, а может быть, нашел себе другую молодую дурочку и стал тяготиться отношениями с моей дочерью. Из последней записи в дневнике мне стало ясно, что дочь была беременна. Она обо всем рассказала своему любовнику, на что тот ей ответил: “Я тебя вижу насквозь, хитрая, развратная дрянь. Не вздумай болтать, что этот плод от меня, никто тебе не поверит. Решай сама свои проблемы, деньги на аборт я тебе не дам, и больше ко мне не приходи. Забудь навсегда дорогу к моему дому!”
Я Вам клянусь: все, что я Вам пишу, истинная правда. Моя дочь была честна и чиста. И она не виновата в том, что с ней произошло. Просто наглый и коварный мужчина обманул глупую девчонку, прикрываясь саном и благими намерениями.
Я знаю, что бессильна и не смогу ему ничего сделать. Единственное, что мне осталось, – это написать Вам письмо, чтобы люди знали: нельзя никуда отпускать своих детей одних, даже в церковь.
Если Вы честный человек, то опубликуете это письмо, если нет – то Бог Вам судья».
